А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
- Да, Юрий Владимирович, - сказал Туров. - Да, понял. Вылечу, как только рассеется туман. Отсюда, из Хабаровска, из Комсомольска - где дадут погоду. Военные тоже не летают. Как сметана, в двадцати шагах... Буду ждать. Да, вы же знаете, Белый Огонь - это начисто... нет. Ну, есть неплохой проход в Корсакове, его можно расширить, но выходит он вдали от населенных мест... Впрочем, сейчас это, может быть, и к лучшему. Ну и Магадан, конечно. Всего около двух десятков, разной пропускной способности - но все пешие. Да. Хорошо. Ситуация развивается по плану и даже по графику, что редкость. Кажется, уже пора думать о формировании второго эшелона... Понял. Разумеется, это чисто ваша компетенция. Василий Васильевич? Не знаю. Думаю, нет. Почему? Гибкость утратил. Причем уже давно. Чемдалов за три с небольшим месяца сделал больше, чем он за... Да. Я просто высказал свое мнение. Хорошо. Спасибо, как всегда. Всё как всегда. До свидания. Туров дождался сигнала отбоя и тогда положил трубку. Телефон внешне не напоминал вертушку - обычный рижский аппарат старого образца. И квартира была просто квартирой: двухкомнатная сталинка с высокими потолками и огромными коридорами, достаточно запущенная, но вроде как жилая. Нравы и обычаи Тринадцатого доводили Турова до умоисступления. Что ж, вполне может оказаться и так, что именно ему, Турову, предстоит эти обычаи перелопатить... Что там говорил Чемдалов про охрану? Да, надо бы сделать, но чем, какими силами? В Москве остались шесть человек и больной Клюква. А санкцию Ю-Вэ на допуск профессиональных охранников получить будет трудно... хотя через месяц-два круг посвященных придется расширять беспредельно... Придется ребятам совместить приятное с еще более приятным. За счет сна выкроить по четыре часа и еще по четыре - за счет работы. Охранять Ю-Вэ в промежуточной зоне. Ладно, это дня два-три, пока не рассеется туман - потом переброшу в Москву кокаинщиков... Он снял трубку и набрал 13 - дежурного по Отделу. 23 Они встретились на странно чистеньком Ачинском вокзале в два часа с минутами шестнадцатого октября, старательно друг друга не узнали и расположились в зале ожидания, полном едва на две трети, так, чтобы видеть друг друга. Здесь было много помятых людей привычно усталого вида, будто бы делающих очередную пересадку на путях своего бесконечного путешествия. Были семьи с корзинами и чемоданами, были две компании ребят с рюкзаками и гитарами - и не было ничего, кроме жестких скамей, разделенных подлокотниками. Глеба поражало и даже пугало то, с какой легкостью и простотой входил он в эту жизнь. Наверняка в ней были свои тонкости и сложности, но пока что она казалась ему упрощенным, плоским вариантом дорожного бытия Мерриленда. Все то же самое, только без: (следует длинное перечисление). Скорее всего, он был неправ. В первом путешествии по Старому миру его окружал кокон. Но и тогда он испытывал страшное напряжение. Сейчас - напротив, расслабление до аморфности, и поэтому шипы Старого мира не ранили: он обтекал их. Казалось, что он попал в собственный сон. Все было легко и просто. В три открылся газетный киоск, сразу же выстроилась маленькая очередь. Глеб подошел, присмотрелся. Покупали в основном газеты, часто - сразу все. Алик коснулся его плеча, сказал: - Разрешите посмотреть? далее